Воспоминаниями о непростом пути Лепса к вершинам музыкального олимпа с нами поделился его бывший продюсер Виталий Маншин, ныне возглавляющий школу современного танца «Дункан», пишет «Экспресс газета».

- С Гришей я познакомился в конце 80-х годов, - начал Виталий. - В то время каждое лето мы отдыхали в Сочи в компании с будущим «Иванушкой» Рыжим, его старшей сестрой Юлей и участником сочинской команды КВН Аликом. Рыжий - тогда еще подросток - водил нас по дискотекам и развлекал входившим в моду брейк-дансом. В один из наших приездов в 1988 году он сказал: «У нас в городе есть просто уникальный певец. Его зовут Гриша. Он в основном поет в закрытых ресторанах. Вам надо обязательно сходить его послушать». Тогда я впервые и услышал Гришу Лепса.

Он был тогда совсем другой - эдакий антигерой, по-кабацки вульгарный и развязный. Постоянно плевался, пил водку через песню, на публику смотрел сверху вниз. Но когда он спел пару вещей, я был так потрясен, что не мог ни есть, ни пить. Да, были «голосовые» певцы - Градский, Серов. Но это был просто какой-то уникум! Исполнял он в основном кабацкий репертуар, очень здорово перепевал «Любэ». Мог спеть и «Гоп-стоп», и «Мурку».

В общем, что просили, то и пел. После него, по просьбе кого-то из отцов города, на сцену вышел Олег Газманов, присутствовавший на мероприятии в качестве гостя. Он пытался петь живьем. На фоне Гриши это выглядело очень бледно. И униженному Газманову пришлось быстро ретироваться. Потом Гриша подсел к нам за стол, и Рыжий нас познакомил. С тех пор каждый приезд в Сочи мы приходили на выступления Гриши, общались, вместе выпивали.

- В 1991 году я встретил Гришу в только что открывшейся московской дискотеке «ЛИС’С», - продолжил рассказ Маншин. - Он сообщил, что собрался переехать в Москву и пока остановился в дешевой «рабоче-крестьянской» гостинице - то ли в «Заре», то ли в «Алтае». А у меня была свободная квартира на Преображенке, оставшаяся от бабушки. «Что ты деньги палишь? - сказал я. - Переезжай ко мне!» И до 1997 года Гриша бесплатно жил в моей квартире.

Человеком он оказался гостеприимным. Приглашал много друзей и угощал их «фирменным» борщом и пловом. Готовил Гриша сам. Жены у него тогда не было. С первой он расстался еще до приезда в Москву. Их дочка Инга сейчас большая. Учится в Англии. В 1992 - 1993 годах, когда мы всей семьей приезжали в Сочи, мой 8-летний сын с ней подружился. Потом Гриша жил гражданским браком с девушкой с Украины. Я ее никогда не видел. Знаю только, что она неожиданно уехала в Германию и не вернулась. Гриша очень переживал из-за этого. «Больше никогда не буду ни с кем строить серьезных отношений, - зарекался он. - Все бабы - сволочи».

В Москве Гриша, конечно, встречался с какими-то девушками. Но постоянных подруг у него не было. И сам он первое время метался между Москвой и Сочи. В Москве работы у него было мало. В основном банкеты и дни рождения. На лето Гриша уезжал петь в Сочи, а зимой возвращался в Москву. Ездить из Москвы в Сочи и обратно он предпочитал на такси. У него был знакомый водитель, который за 500 долларов возил его на «шестерке».
На тот момент мы с Гришей очень сблизились.

И мне хотелось помочь ему реализоваться как артисту. Но от шоу-бизнеса я тогда был далек и никого в этих кругах не знал. «Гриша, как ты думаешь, кого можно было бы привлечь для твоего продвижения?» - спросил я его. И он назвал мне Женю Кобылянского, который делал ему аранжировки. В 1994 году я был в командировке в Ханты-Мансийске. И так совпало, что туда прилетел на гастроли Михаил Шуфутинский. А Кобылянский тогда работал у него руководителем музыкального коллектива. После концерта я познакомился с Женей и завел с ним разговор о Лепсе. «Что нужно, чтобы Гриша стал звездой?» - спросил я. «Нужны 100 тысяч долларов и я», - ответил Кобылянский. Деньги я нашел. Через месяц Женя уволился от Шуфутинского и в конце 1994 года уже приступил к работе над альбомом Лепса.

- В то время Гриша очень прилично пил, - грустно улыбнулся Виталий. - Но надо отдать ему должное: когда мы начали записывать альбом, он хоть и не завязал, но сильно уменьшил дозу. Первой песней, которую мы сделали, была «Утоли мои печали, Натали». Кобылянский первоначально хотел продать ее Шуфутинскому. Я ее у него буквально вырвал. «Шуфутинский дает за нее «трешку», - заявил Женя. И я заплатил ему 3 тысячи долларов. Гриша, правда, от этой песни плевался: «Что тут петь?!» После долгих мучений мы сказали ему: «Попробуй не петь, а просто рассказать эту песню!» «…Натали» сразу взяли в ротацию на только открывшееся «Русское радио».

Потом мы сняли на эту песню клип за 35 тысяч долларов и «зарядили» приличное количество телеэфиров. После этого Гришу стали узнавать и приглашать с концертами не только на банкеты или, как сейчас говорят, корпоративы, но и в ночные клубы. Пел он только живьем. Плюсовую фонограмму даже не брал на концерты. Однажды Гриша выступал в Нижнем Новгороде. Его долго не отпускали. И у него реально сел голос. А у меня случайно было с собой два «плюса». И Гриша прямо со сцены стал показывать мне знаками, чтобы я их включил. Это был единственный прецедент за все время нашей совместной работы, когда он использовал «фанеру».

Помню, мы снимались в программе «Хит-парад «Останкино» и там познакомились с Валерием Меладзе, который тогда был на пике славы. «У меня уже голос не выдерживает, - пожаловался он Лепсу. - Я думаю чередовать живое исполнение с фонограммой». Гриша тогда очень удивлялся. «А у меня нет никаких проблем, - говорил он. - Я хожу к фониатору, и он приводит меня в порядок». Правда, тогда у него не было такого количества концертов, как у Меладзе. Позднее, когда Гриша стал активно гастролировать, у него тоже возникли проблемы со связками, и ему даже пришлось делать операцию за границей. Он же себя не жалел. Голосил по два-три часа и все на надрыве. А однажды на дне рождения нашего знакомого поставил рекорд - пропел восемь часов подряд!

- К сожалению, поднять Гришу до уровня звезды нам тогда не удалось, - вздохнул Маншин. - Мы во всем слушали Кобылянского, как человека более-менее опытного. А он начал тянуть одеяло на себя. Вместо того чтобы привлечь других авторов, взялся сам написать Лепсу весь альбом. Но если «…Натали» попала в десятку, то другие песни уже так не цепляли. На радио их не брали. Можно было ставить их в эфир только за деньги.
Доходило до смешного. Когда делали обложку для альбома, Женя принес дизайн, где все картинки были расставлены по местам, а в середине зияла дыра. «А это что?» - спросили мы с Гришей.

«Я решил, что здесь будет красиво смотреться моя жена», - ответил Кобылянский. «Ты офигел?! - возмутились мы. - Какое отношение твоя жена имеет к альбому?!» В довершение всего выяснилось, что часть бюджета он попросту украл. Хотя он не просто работал на нас, а был с нами в доле. Для продвижения Гриши мы с Кобылянским организовали фирму «EVita», название которой было образовано от первых букв наших имен - Евгений и Виталий.

Он был генеральным директором, а я - финансовым. Согласно договору все доходы делились на троих. И это была уже сверхнаглость с его стороны - красть у самих себя. Делал это Кобылянский при размещении телеэфиров. Вначале я его не проверял. Он говорил, сколько денег нужно. И я ему их давал. А однажды сам повез деньги. И обнаружил, что стоимость эфиров, которую называл мне Кобылянский, сильно завышена. В конце концов мы решили с ним расстаться.

Незадолго до этого я ему в долг купил машину - «Пежо-605». А то он ездил на какой-то рухляди. Когда мы начали подводить баланс, получилось, что он должен 15 тысяч долларов. «Верни мне машину! - предложил я. - И разойдемся без ссоры. Не будем эту грязь поднимать». Сначала я спокойно его просил. Потом стал уже более резко разговаривать. Тогда он взял и заявил на меня в РУБОП, что якобы я вымогаю у него деньги.

- После вызова в РУБОП мы с Гришей пытались продолжить его продвижение, но денег оказалось недостаточно. Тут Кобылянский нашел спонсора-американца, и Лепс опять начал работать с Женей и при нашем действующем договоре подписал с ним другой договор. На этой почве у нас произошел конфликт. Гриша даже съехал с моей квартиры, хотя я его не прогонял. В итоге мы договорились, что он по мере возможности отдаст мне то, что я в него вложил: порядка 120 тысяч долларов. Это все равно что сейчас миллион. Гриша очень нервничал, много пил. И попал в больницу с поджелудочной.

Он с трудом выкарабкался с того света. Я хотел приехать к нему в больницу, но в тот момент был нежеланным гостем. К чести Гриши, от нашей договоренности он не отказался и в течение последующих семи лет отдал мне все до копейки - где-то деньгами, где-то концертами. А через какое-то время возобновилось и наше с ним общение - уже просто так, не по работе. Гриша тогда совсем не пил. После операции ему не то что пить, а и есть практически ничего было нельзя. И вообще он здорово изменился, стал более уравновешенным.

Наладилась у него и личная жизнь. Он встретил свою нынешнюю жену Аню - бывшую танцовщицу из балета Лаймы Вайкуле и так влюбился, что ему снесло башню. Она сначала не особо на него реагировала. Но он чуть ли не год за ней ухаживал, дарил цветы и в итоге добился своего. Аня вышла за него замуж и родила ему двух дочек - Еву и Николь.

- Кобылянского Гриша спустя несколько лет сам выгнал. Помню, как-то он мне позвонил и предложил заехать к нему на студию. «А где Кобылянский?» - спросил я. «Да я его послал, - ответил Гриша. - Он обнаглел. Ни фига не делал. Все спонсорские деньги подтягивал я сам через знакомых. А он сидел на шее и получал 20 процентов».
Меня это нисколько не удивило.

Один мой знакомый работал у хозяина ресторана «Прага» (Тельмана Исмаилова) и рассказывал мне, как в конце 90-х Кобылянский устроился туда арт-директором. В его обязанности входила закупка аппаратуры - звук, свет и т.д. Всем было понятно, что на этой закупке он «подрезал» приличную сумму. Но это еще полбеды. В России все так работают. А человек вдобавок ко всему воровал зарплату у своих сотрудников. Спросили у кого-то: «Сколько вы получили за прошлый месяц?» Тот назвал какую-то цифру. А в ведомости стояла сумма вдвое больше. И таких сотрудников было несколько десятков. Соответственно, ему стабильно шла внушительная мзда. В общем, он вылетел из «Праги» с треском.

Гриша помнит добро, которое ему делали, и никогда не бросает старых друзей в беде. Я в этом убедился пару лет назад. Наш балет «Дункан» пригласили в Сочи выступить на городском мероприятии. После концерта заказчик приехал к нам с бандитами и потребовал вернуть деньги. «Вы не станцевали «Калинку-малинку», - так он это мотивировал. Плюс он докопался до лазерного шоу, к которому мы не имели никакого отношения.

В итоге нам выставили сумму в три раза больше, чем мы получили. Чтобы разрулить ситуацию, я обратился за помощью к Грише, как к человеку, который в Сочи всех знает. Он попросил передать трубку заказчику и договорился с ним, что сам заплатит за нас - правда, намного меньше, чем просили. «Зачем ты пошел у него на поводу?! - стал я укорять Гришу. - Это же полный беспредел!» - «Я уже дал слово, - ответил он. - Мне проще заплатить». По возвращении в Москву я пытался вернуть ему эти деньги. Но он сказал: «Ты мне ничего не должен». Вот такая широкая у него душа…